Художник Михаил Врубель хотел сделать военную карьеру, но после Кавказской и Крымской войн пошел учиться в Академию художеств. Там и определилась его дальнейшая судьба.

Детство

Михаил Врубель родился в 1856 году в Омске на юго-западе Сибири в семье из четырех детей. Его мать принадлежала дворянскому роду, умерла, когда Врубелю было всего три года. Его отец, Александр Михайлович Врубель, был поляком по происхождению и военным. Он воспитал своих детей, чтобы они были знакомы как с католицизмом, так и с Русской православной церковью.

По окончании школы Врубель решил последовать примеру отца и сделать военную карьеру. Он служил в Императорской армии и астраханском казачестве, участвовал в Кавказской и Крымской войнах. После войн Врубель выучился на военного юриста, окончил юридический факультет Петербургского университета в 1880 году.

На протяжении всей своей военной деятельности отец Врубеля признавал и поощрял художественные таланты своего сына, финансируя его обучение живописи у частных репетиторов. Во время учебы в Санкт-Петербурге Врубель посещал вечерние занятия в городской Академии художеств, а со временем стал очным аспирантом, где учился у Павла Христякова. Он также имел доступ к музею и архивам Академии, в которых хранились специализированные коллекции древнерусского искусства, в том числе средневековые византийские произведения и русские иконы.

Раннее обучение и работа

Еще до завершения учебы одна из работ Врубеля привлекла внимание искусствоведа и историка, профессора Адриана Прахова, который приехал в школу, чтобы набрать студентов для помощи в восстановлении росписей и мозаик XII века в Кирилловской церкви в Киеве. Вклад Врубеля в реставрацию оказался решающим как для проекта, так и для его собственной карьеры. Во время практики Врубель узнал о византийском колорите и методах, которые впоследствии наполнят его собственные работы.

Врубель оставался в Киеве пять лет, хотя в 1884 году посетил Венецию для изучения итало-византийских церковных мозаик в качестве исследования. Его особенно увлекли мозаики базилики Сан-Марко и работы художников Беллини и Карпаччо.

После реставрации Кирилловской церкви Врубель изо всех сил пытался найти оплачиваемую работу. Вернувшись в Россию, он поселился в Одессе и в 1886 году принял участие в конкурсе на проект только что построенного Владимирского собора. Однако на его нестандартные идеи было наложено вето. Этот отказ и финансовые трудности, с которыми Врубель столкнулся в конце 1880-х годов, побудили его переосмыслить свое религиозно-философское мировоззрение. Он отошел от религии и начал сомневаться в своей христианской вере, погрузился в чтение книг Иммануила Канта. Все чаще Врубель тяготел к мысли, что он достигнет духовного наполнения только через стремление к своим творческим начинаниям.

Зрелый период

В 1890 году Врубель переехал в Москву. Здесь он нашел других художников, которые экспериментировали на стыке живописи и прикладного искусства, таком как гончарное дело и керамика, витражи, а также дизайн костюмов и декораций. Новые идеи и художественные течения из Европы можно было увидеть в Москве, и именно здесь Врубель познакомился с зарождающимся стилем модерн. В отличие от исторических стилей, преподаваемых в девятнадцатом веке, модерн искал вдохновения в узорах и движениях, встречающихся в природе, часто за счет использования современных материалов и декоративного искусства, а не живописи. Вдохновленный идеей, что искусство неотделимо от своего окружения, Врубель преуспел в экспериментировании, он развивал живой интерес к восточным искусствам, таким как персидские ковры, и развитию фактуры в живописи.

На решение отойти от живописи и изобразительного искусства и перейти больше к прикладному искусству, безусловно, повлияла его женитьба на известной оперной певице Надежде Ивановне Забеле в 1896 году. Врубель создавал декорации и костюмы для своей жены, которая пела в постановках Римского-Корсакова, в том числе «Снегурочка» и партии царевны Волховой в «Садко» и царевны-лебедя в «Сказке о царе Салтане».

В 1898 году художники Александр Бенуа и Леон Бакст вместе с искусствоведом Сергеем Дягилевым основали художественный журнал-манифест «Мир искусства», продвигавший русскую версию модерна. Трио организовало несколько выставок вместе с журналом, и именно благодаря выставочному турне, которое путешествовало по Европе, международная репутация Врубеля выросла (не в последнюю очередь благодаря поддержке Пабло Пикассо). Творчество Врубеля и его современников из «Мира искусства», в том числе Константина Сомова и Евгения Лансере, предлагали иной взгляд на западноевропейские черты, поскольку они наполняли модерн специфически русской эстетикой: яркими красками, фольклорными сказками и традиционными узорами.

Поздний период

Через жену Врубель познакомился с Саввой Мамонтовым, промышленником и страстным меценатом. С 1870-х годов Мамонтов владел усадьбой Абрамцево близ Хотькова, к северу от Москвы, и управлял ею как художественной колонией («Абрамцевская колония»). Одной из ключевых целей сообщества было изучение русского народного творчества и качества средневекового производства для производства красивых предметов мебели, керамики и текстиля. Группа художников, писателей и дизайнеров, собравшихся здесь для обмена идеями, включая Врубеля, Исаака Левитана, Илью Репина, Елену Поленову, Аполлинария и Виктора Васнецовых, стала известна под общим названием Мамонтовский кружок. Врубель стал крупной фигурой в кружке, создавая росписи и декорации: Мамонтов даже назначил его начальником керамических мастерских. Вместе с художниками Константином Коровиным и Валентином Серовым Врубель активно участвовал в жизни колонии: вместе они принимали участие в любительских драматических и музыкальных постановках. Врубель писал в 1891 году, что в Абрамцеве ему удалось найти «ту интимную национальную ноту, которую так хотел запечатлеть на холсте и в орнаменте».

В рамках этого движения к экспериментам в различных формах искусства начали появляться признаки особого стиля: символизма. В России символизм впервые осуществился в литературе в конце девятнадцатого века, например, в творчестве поэта Александра Блока и писателя Андрея Белого. Врубель был, по словам искусствоведа Лидии Иовлевой, «первым сознательным, принципиальным символистом среди живописцев». Символистский принцип выражения психологической правды и внутреннего мира художника через искусство дал ключевую отдушину Врубелю, который всю жизнь боролся со своим душевным здоровьем. В то время как другие художники использовали стиль модерн как средство для реалистической живописи, Врубель постепенно перешел к символизму как к средству исследования духовных мыслей, иногда даже через абстрактные формы, которые были далеко от социальной сферы повседневной жизни. . Вскоре с символизмом начали экспериментировать и другие художники из группы «Мир искусства», в том числе Виктор Борисов-Мусатов и Михаил Нестеров.

На рубеже ХХ века психическое здоровье Врубеля ухудшилось, и после тяжелого нервного срыва он попал в больницу. Он продолжал рисовать, находясь в клинике, но был вынужден остановиться, так как в последние годы своей жизни он становился все более слепым.

Наследие Михаила Врубеля

Врубель был одним из первых художников в России, которые исследовали стиль модерн и то, как концепции символизма могут быть исследованы в изобразительном искусстве. Оглядываясь назад на художественные методы прошлого, он использовал такие приемы для создания стиля, который был связан с духовным, а не с религиозным. Эти идеи, хотя и отвергнутые жюри конкурса в то время при подаче работ, были более охотно оценены новым поколением русских художников.

Необходимость оглянуться назад, чтобы двигаться вперед, и предложение о том, что искусство не должно ограничиваться одним холстом, были идеями, которые продолжали находить отклик в двадцатом веке в России и за ее пределами. Как заметила историк искусства Роберта Ридер, «именно он больше, чем любой другой русский художник того периода, должен был оказать решающее влияние на направление, в котором искусство будет развиваться в следующем поколении русских художников».

Сценические работы Врубеля почитались петербургскими артистами группы «Мир искусства», в том числе основателем «Русских балетов» Сергеем Дягилевым. Параллели влияния можно увидеть у крупных художников десятилетия после смерти Врубеля: например, у Павла Филонова, Василия Кандинского и Казимира Малевича. Сын профессора Адриана Прахова, художник Николай Прахов, писал о зарождениях лучизма в картинах Врубеля и сравнивал их с народным искусством Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой. Между тем скульптор Наум Габо заявил, что Врубель «освободил искусство живописи и скульптуры от академических и реалистических схем. Его гений ответственен за формирование визуального сознания нашего поколения, пришедшего после него».